Театр Мейерхольда
Триумфальная площадь, 4
Станция метро «Маяковская»
В Театре Мейерхольда Булгаков был в начале зимы 1927 года вместе со своей второй женой Л. Е. Белозерской на генеральной репетиции «Ревизора». Постановка ему решительно не понравилась, как писала Л. Е. Белозерская: «Такое самовольное вторжение в произведение искажает замысел автора». 7 февраля 1927 года Булгаков вопреки своим правилам пришел на громкий диспут в Театре Мейерхольда «Любовь Яровая» — «Дни Турбиных», чтобы посмотреть на ненавистного критика А. Орлинского. В мае 1927 года Мейерхольд, узнав, что Булгаков пишет новую пьесу («Бег»), обратился к нему с просьбой дать что-нибудь новое для его театра. В ответном письме Булгаков отказал режиссеру — театральная техника Мейерхольда была ему крайне чужда. Впрочем, язвительные отзывы о творчестве режиссера появились в прозе Булгакова гораздо раньше — в начале 1920-х годов.
Первые упоминания Мейерхольда появляются в автобиографических «Записках на манжетах», а затем Булгаков посвящает режиссеру главку в серии очерков «Столица в блокноте». Ироничная «Биомеханическая глава» была напечатана в газете «Накануне» в феврале 1923 года: «В общипанном, ободранном, сквозняковом театре вместо сцены — дыра (занавеса, конечно, нету и следа). В глубине — голая кирпичная стена с двумя гробовыми окнами. А перед стеной сооружение. По сравнению с ним проект Татлина может считаться образцом ясности и простоты». Так Булгаков описывал знаменитую постановку «Великодушного рогоносца». В середине 1920-х годов в повести «Роковые яйца» он еще раз помянул режиссера: «Театр покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году при постановке пушкинского „Бориса Годунова“, когда обрушились трапеции с голыми боярами, выбросил движущуюся разных цветов электрическую вывеску…»